Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью, которое дал «Хронике Туркменистана» один из ведущих экспертов-аналитиков по геополитическим вопросам в Центральной Азии, политолог, автор книг: «Кто есть кто в республике Казахстан», "Геноцид. Русские в Казахстане: трагическая судьба", "Большая семья" Нурсултана Назарбаева. Политическая элита современного Казахстана" и многих других, главный редактор сайта «ЦентрАзия» - Виталий Николаевич Хлюпин.

Как Вы и спрогнозировали в декабре 2006 года в своей статье «Человек без лица. Бердымухаммедов в Туркмении надолго», новоявленный президент очень быстро «оборвал нити кукловодов», которые привели его к власти. Но не всех, а только «силовиков». В чем, по Вашему мнению, секрет политического долголетия и абсолютной «неприкосновенности» Жадана, Храмова и Умнова?

Тут нет какого-то особого туркменского феномена. При каждом авторитарном правителе азиатско-африканского типа существуют группы иноплеменных помощников, которые выполняют важные функции. Первая -  имиджевая, коммуникация с внешним миром,  вторая – их можно использовать как литературных рабов, болванов для написания идеологических болванок, как, например Каримов употреблял Вячеслава Голышева, третья, как в данном случае, для улаживания бизнес-дел шефа «в Европах», «закапывания» и перепрятывания капиталов. Так как эти люди именно иноплеменные, не встроенные в местную клановую систему, то им можно доверить и самое святое – кошелек хана, и ряд других деликатных поручений. При каждом центральноазиатском правителе есть свой «Буиг», свой Чалык, свой «любимый еврей», свои русские «ваньки» и т.п. Повторюсь, это не феномен, это нормальная, обычная практика. Более того, в свою личную охраны наши лидеры тоже часто и охотно нанимают «инородцев», по той же самой причине – вернее служат.

«Кукловоды» в Центральной Азии возможны только на стадии прихода к власти, потом их всенепременно «зачищают». Указанная троица Жадан-Храмов-Умнов, как раньше Отчерцов, кукловодами то и не были никогда. Это именно – обслуга режима, пусть даже влиятельная.

Рашид Мередов занимает пост министра иностранных дел Туркменистана с 2001 года. Говорит ли столь долгий срок нахождения у власти о том, что Мередов по-настоящему влиятельный политик?

Вряд ли. У него такая же  роль, какая была у «всесоюзного старосты» Михаила Калинина при Сталине – олицетворять собой некую преемственность власти. В плане реальной политики – он аппаратный планктон, может только несколько более  крупный, более густой концентрации, чем другие, окружающие главного «Саргасса пустыни».   

Считаете ли Вы, что Бердымухамедова «возвели на трон» только из-за его полной политической ничтожности и зависимости от «кукловодов», или же второй президент Туркменистана является непревзойденным мастером многоходовых дворцовых интриг, и он просто переиграл всех соперников и конкурентов?

Остается только гадать и предполагать, что на самом деле произошло в «День Икс – 21/12/2006».   Я, лично, допускаю, что Туркменбаши мог скоропостижно скончаться и сам, мог и не сам, мог и частично сам, а частично – не сам, помощь во время не оказали или оказали, да не ту…  Дворцовый врач тут, при любом раскладе, фигура востребованная и нужная. Бердымухамедов оказался очень в нужное время в очень нужном месте. Естественно, решающую роль у одра играли «силовики», безусловно, они определялись с преемником и лихо задвинули в сторону чем-то их не устраивавшего спикера Атаева. А дальше - новый президент начал разбираться по очереди со своими «лордами Уорвиками». 

Это как в случае с таджикским Рахмоном. Все, кто его знал до 1992 года – единодушны, если не полное ничтожество, то к тому близко, кругозор – директора лукового колхоза. Однако, за несколько лет технично «уработал» всех «делателей королей».

Есть  интересная особенность: президенты в родо-племенных странах - не индивидуумы, а, отчасти,  воплощение коллективной воли и властных устремлений всего племени. Если даже «вождь» сам - дурак и ничтожен, в пришедшем к власти племени есть люди -  помогут, подскажут, поддержат. Насколько хитроумен сам Бердымухамедов я не знаю, но результат налицо – политическое поле вокруг «зачищено и утоптано» со знанием дела.

Туркменбаши являлся фигурой абсолютной самобытной и уникальной. Он лепил свой имидж «Гарун аль Рашида наших дней» при помощи громадных перстней, написания духовных трактатов и неучастия в саммитах, договорах и союзах. А как выглядит президент Бердымухамедов на фоне его коллег по региону?

Я не согласен, что образ первого баши, такой уж уникальный. Просто в нашем регионе он, действительно, оказался уж очень выразителен и ярок. А вот в Африке подобных персонажей – пруд пруди и еще более колоритных, достаточно вспомнить президента Уганды – фельдмаршала Иди Амина, Центральноафриканского императора – людоеда  Бокассу, гвинейского диктатора Секу Туре,  которого несколько раз «демократически» переизбирали в должности всеобщим голосованием с результатом 100%. По сравнению с ними, Туркменбаши был еще вполне умеренный и скромный самодур, за него голосовали только 89%. В последние годы Сапармурад Атаевич  вообще  временами больше напоминал леоновского короля из «Обыкновенного чуда», чем серьезного политика.

Бердымухамедову еще есть куда расти до Ниязова и он будет расти, со временем все вернется на круги своя, включая и статую, обнимающую солнце. Пока, на фоне остальных региональных вождей, он особо не выделяется – всего два тома собрания сочинений, у Назарбаева – пять, у Каримова, вообще, двенадцать. Но лет через пять-десять… мировая наука наверняка обогатиться еще одним корифеем мангушских наук, а может быть  и искусств.

Четыре года назад Вы написали: «Дилемма туркменской политтехнологии проста: либо тебе кол в зад, либо ты… Если успел - убежал. А если не убежал…».  Насколько на данный момент для Бердымухамедова актуальна эта дилемма туркменской политтехнологии?

Восток  - дело такое, серальные нравы просты и суровы. Такова политкультура и политтрадиция – своего рода политическое «бачебабство». Есть Баши, аналог – главный агашка, бастык и т.п., он имеет свое окружение, как хочет, куда хочет и сколько может. Окружение – радуется, поет и танцует вокруг, потирая ушибленные места. Это было, есть и будет еще долго, может и навсегда. Ничего не изменилось.

Хватит ли туркменского газа на всех желающих (Россия, ЕС, Китай, Иран)?

Сколько на самом деле газа в Туркмении не знает никто. Даже те, кто фальсифицирует отчетность по этому газу. «Туркменский газ»  давно превратился из реальной субстанции в некий пиаровско-лоббистский жупел, размахивая которым, Ашхабад ведет геополитический торг по широкому кругу вопросов – от проблем с правами человека до полной переориентации политики и экономики. Туркменбаши заложил основы, а Бердымухамедов органично продолжил курс на гипер-многовекторность, раскладывая яйца вкусных контрактов по всей географической карте – турки, Франция, Германия, Россия, «Набукко», Афганистан, иранский шантаж, открытие посольства Израиля. Налицо полный джентльменский набор хорошего текинского сердара: всем друг и брат, но цапнуть за руку готов любого и в любой подходящий момент.

Как бы Вы прокомментировали стремительный рывок в развитии туркмено-китайской «газовой дружбы» и значительное охлаждение  туркмено-российской?

Это закономерный этап и общая геополитическая тенденция. Россия, объективно, ослабевает, Китай усиливается. Менее масштабные страны пытаются уловить «мейнстрим», встать в фарватер большой политики нового «мирового ледокола». Китай в последние годы буквально прёт в Центральную Азию и еще, важный момент, Туркмения с Китаем непосредственно не граничит, если Россия может напрямую ударить флотом через Каспий, то Пекин, все-таки, не так потенциально опасен. Другое дело - как не договаривайся с Китаем, но газ по воздуху туда не полетит, а трубы всяко идут через «братский» Узбекистан и «дружественный» Кыргызстан, а с этими товарищами  выгодно договориться – себе дороже.   

Будет ли Туркменистан спасать «Набукко»?

Нет. Торговаться будет, выбивать и выдавливать для себя скидки и преференции, но не спасать и не ложиться костьми за его судьбу. «Набукко» - такой же пиар-проект, как и «океан туркменского газа», только длинный и округлый.   

Есть ли у Бердымухаммедова шансы править страной дольше, чем Туркменбаши (21 год)?

Конечно, Туркменбаши пришел к власти в сорок пять, но  ему существенно потрепали нервы и здоровье партийно-советские органы, Бердымухамедов в пятьдесят, учитывая, что он сам медик и медицина, геронтология особенно, неуклонно движется вперед,  вполне может  «протянуть» в президентском кресле лет тридцать. Президент Заира Жозеф Мобуту, например, успешно правил, регулярно переизбираясь, 32 года, кстати, в честь него переименовали водопад Альберта, а лик печатали на купюрах, он запрещал носить галстуки и заставлял переодеваться в традиционную одежду. Стремясь избавиться от колониального прошлого, переименовал себя в Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду ва за Банга, что в переводе - «Всемогущий воин, который, благодаря своей твёрдости и железной воле, идёт от победы к победе, сжигая всё на своём пути».

Повторюсь. Я почти на 100% уверен, что уже в ближайшие годы туркменская самобытность получит новый мощный толчок в своем развитии – археолог Сарианиди найдет-таки в Каракумах столицу империи Мангуш, она же – центр   Общемировой цивилизации, Бердымухамедов станет каким-нибудь Куку Нгбенду Гази Великолепным, упразднит колбасу, изобретет циркуль и  т.д. и т.п.

Правление Бердымухамедова – это правление «культа личности», как при Ниязове, или это уже правление «семьи, клана», как при Ельцине и Бакиеве?

Пока это махровая автократия, которая уже сейчас опирается на текинскую племенную знать. Постепенно новый Сердар будет сужать этот «бахардено-ахальский» пласт родственников (их очень много) до более компактной и совсем родной «бабарабской»  сегменты. Прорастут  дети и их недетские амбиции, потом надо будет «селектировать» наследника и правящий клан еще более ужмется перекрестными родственными нитями. Рабы бабараба – это будущее туркменской элиты и от этого никуда не деться. Если только не случится что-нибудь неожиданное и интересное, какое-нибудь новое  «21/12». И произойти этот сюрприз, вот в чем еще одна замечательная центразийская традиция, а если угодно - политтехнология,  может в любой неподходящий  момент, совершенно без    поводов, побудительных сил и трех классических первоисточников революционной ситуации.